«Вавилон (Babel)»
Не сразу, постепенно, из общей мешанины кадров и сцен "Вавилона" складывается следующая история: японский охотник поехал в африканскую страну и там подарил своему проводнику ружьишко. Араб продал ствол соседу, у соседа - дети, а дети шалят и как-то раз, играючи, пальнули из этого ружья в туристический автобус. А в автобусе ехал американец (Брэд Питт) с женой (Кейт Бланшетт), в которую-то и попала дурная пуля. В Америке тем временем несчастных туристов ждали два ребенка и мексиканская няня, которая никак не предполагала, что родители задержатся. Взяв детей в охапку, мексиканка едет на родину справлять свадьбу сына. А в Японии у охотника (вы о нем еще не забыли?) есть почти взрослая глухонемая дочь. Ей очень хочется с кем-нибудь переспать, а не с кем.
Существует теория: каждый житель Земли отделен от любого другого то ли шестью, то ли семью рукопожатиями. У режиссера Алехандро Иньярриту хоровод сжимается еще плотнее благодаря турфирмам и трансатлантическим перелетам: всего трое-четверо случайных знакомых - и мы совершаем кругосветное путешествие.
Кроме этой мысли, "Вавилон" не несет открытий и озарений. Здесь, как и в "21 грамме", предыдущем фильме мексиканца-гуманиста, арифметики больше, чем чего бы то ни было еще. В "Граммах" отправным элементом повествовательного пазла становилась автокатастрофа - здесь отсчет событий ведется от случайного ружейного выстрела. Иньярриту вновь повторился, опять накрутил какого-то надрывного мяса на традиционную для сценариста Гилльермо Аррияга конструкцию фатальных случайностей, и сам уже почти превратился в персонажа своего кино. На экране плачет Брэд Питт, в зале рукоплещет каннская публика, на режиссера сыплются пальмовые ветви и золотые глобусы. Все вместе это выглядит всего лишь еще одним трагическим совпадением.
