Лётчик по имени Ричард Бах, потомок великого композитора Иоганна Себастьяна Баха, страстно преданный своему лётному ремеслу, а ещё автор малоизвестных романов, прогуливаясь однажды по берегу канала в Калифорнии, услышал слова "Чайка Джонатан Ливингстон". Голос, произнёсший эти слова, заставил лётчика сесть за стол, прокрутил перед его мысленным взором подобие киноленты, которую Ричард Бах запечатлел в словесных образах. "Кинолента" оказалась недоконченной. Сколько ни пытался писатель дописать её собственными силами, дело не шло, пока спустя восемь лет тот же Голос не надиктовал продолжение и окончание притчи.
Эту версию появления "Чайки" сообщил сам Ричард Бах. Отвечая на вопросы многочисленных читателей, которые просили расшифровать метафизический смысл повести, он говорил, что добавить к написанному ничего не может, ибо, в отличие от романов, в "Чайке" ему не принадлежит ни строки.
Над версией Р. Баха иронизировали, обвиняли писателя в саморекламе, в попытках потуже набить карман. Впрочем, сегодня конъюнктура с потусторонними трансляциями существенно изменилась. Не только стихи, притчи, но и целые "евангелия", переданные землянам инопланетянами, стали массовым явлением. А "Чайка" как была, так и остаётся одиноким шедевром, чарующим читателя своей поразительной красотой. И ещё - тонкой грустью. Это не воспоминание о пережитой и ушедшей радости, но именно грусть о будущей беспредельной жизни, путь в которую лежит через головокружительные и трудные полёты...