Что же ты ищешь, мальчик-бродяга…
Девушка у окна с чашкой ароматного кофе и книгой и мужчина, который старательно скрипит пером, создавая будущий роман – что общего между ними? Они никогда не были знакомы лично. Она из века двадцать первого, а он – из девятнадцатого. Однако мост через время между ними перекинул Дэвид Копперфилд – герой его полуавтобиографичного романа Чарльза Диккенса.
Эту книгу Чарльз Диккенс начал писать в 37 лет, а закончил в 38. Не рановато ли для автобиографии, когда вся жизнь ее впереди. Впрочем, возможно в те времена считали иначе. А я же в далеком детстве и вовсе полагала, что роман посвящен знаменитому на весь мир иллюзионисту. И никто ведь ребенка не разубедил. Ребенок разубедился сам, когда вырос и понял невозможность этой ситуации, ибо когда Чарльз Диккенс умер, будущий маг и волшебник еще даже не думал рождаться.
В общем, все было с точностью до наоборот – это иллюзионист взял себе такой псевдоним, видимо, зная, что Диккенс увлекался фокусами театром в свое время. И его, фокусника, можно понять, ибо Дэвид Копперфилд – герой крайне удачливый и при этом обладающий необходимым набором нравственных качеств. Удивительно, что он не растерял этот багаж по дороге, ведь испытаний ему выпало немало. Правда, все они были хоть тяжелые, но очень уж… правильные, что ли. Копперфилд в детстве потерял родителей и едва не угодил в лапы расчетливого отчима его сестры, но тут ему на помощь пришла фея. Точнее, не фея, а строгая, но крайне справедливая бабушка, и это не она к нему пришла, а он к ней.
Однако это ничего не меняет. История у Диккенса все равно какая-то уж слишком правильная, а герои – почти карикатурные. Если это злодей, то он непременно отвратительный, как внутри, так и снаружи, чтобы никого не обмануть. Как Урия Хип, к примеру. Ну и сам Коппефилд- образец всех самых лучших качеств, которые он не теряет ни при каких обстоятельствах. Возможно, Диккенс таким образом идеализировал самого себя?
Есть еще Дора – юная девочка-жена главного героя, как он сама просила себя называть. Прообраз современной гламурной девицы, только в руках у нее помимо маленькой собачки должен быть еще смартфон в постоянном режиме селфи, чтобы выкладывать тонны фотографий в социальные сети. Эх! Жаль Диккенс об это не знал.
Антипод Доры – Агнес, образец тихой красоты и добродетели, которую ничто не способно поколебать. Думается, что Диккенс намеренно создавал таких однозначных героев. Возможно, он хотел превратить жизнь в сказку хотя бы на страницах собственных книг или отредактировать свою юность…
Впрочем, есть в его романе и не карикатурные герои, но они эпизодические. Это, например, мистер Дик, который любит своих детей и супругу, не желает никому зла, и все же, его едва ли можно назвать безукоризненно правильным человеком. Или старик-продавец на инвалидной коляске, жизнерадостности которого можно только позавидовать. Такие герои оживляют эту историю, заставляя, хотя бы на минуту, поверить в ее жизненность.
Возможно, эти герои кажутся настоящими, потому что они имеют сходство с реальными людьми в жизни писателя. Например, вряд ли можно назвать случайностью, что мистер Дик не раз попадал в долговую тюрьму, как и отец писателя. Хотя, прототип есть и у Доры – это первая любовь писателя Мария Биднелл. Только в книге фантазия Диккенса не ограничилась полудетскими чувствами, он предположил, что могло бы случиться с ними дальше…На самом же деле он был тот еще дамский угодник, чего не скажешь по книге.
Любопытно и то, что не только Диккенс описал в этой книге то, что было, но и предрек будущее. Например, в тот день, когда писатель обдумывал судьбу жены Копперфильда Доры и в итоге умертвил ее, его собственная жена родила девочку – девятого ребенка в семье. Диккенс назвал малышку Дорой, повинуясь импульсу. Спустя несколько месяцев ребенок умер. Совпадение?
Диккенс многословен и нетороплив. Он будто плетет паутину из предложений, заманивая читателя следовать за ним и никуда не торопиться. Так принято в его мире. Приятно, что туда можно вернуться сегодня, позволив себе замедлить время, чтобы просто получать удовольствие.
