Рецензии

"Гертруда Стайн? Та самая Стайн?.." — примерно такие мысли посещают меня, когда в книжных магазинах я наталкиваюсь на свежеизданные "Автобиографию Алисы Б. Токлас" и "Кровь на полу в столовой". Стайн была одной из самых влиятельных фигур в американской литературе двадцатого века. Ее творчество является не столько даже ярким примером литературного эксперимента, сколько его синонимом. Именно Стайн удалось определить границу, отделяющую экспериментальную авангардную прозу от невменяемой, сумасшедшей. Сложность такой задачи трудно переоценить — всем известно, насколько шаткими являются критерии разделения литературы и всего того написанного и изданного, что в конечном счете ею не является. Стайн выбрала самый надежный способ определения такой границы — сама ею стала. Именно поэтому ее тексты сложны для восприятия как никакие другие, и мне трудно представить себе человека, который стал бы читать произведения Стайн ради удовольствия. Однако, прошедшие фильтр культуры, книги писательницы время от времени все-таки издаются. И что еще удивительнее — переиздаются.

Странный детектив под названием "Кровь на полу в столовой" как раз и стал одним из примеров такого бескорыстного (во всяком случае, по моим прогнозам) книгоиздания.

Читателю следует с самого начала усвоить, что в руки ему попала говорящая книга. При этом произносить она будет преимущественно одну и ту же фразу: "Читай меня два раза", но зато с завидной регулярностью. Стайн написала "Кровь на полу в столовой" в лучших традициях "автоматического письма". Она не желала говорить от своего имени, отлично понимая, насколько безнадежными являются любые попытки превзойти такого безупречного рассказчика, как сама жизнь. Стайн готова была быть всего лишь инструментом в ее руках, простым карандашом, а никакой не писательницей. Она записывала этот роман, воспринимая любую правку как кощунство и стараясь максимально устранить из текста себя как автора. Именно поэтому местоимение "я" везде в романе заменяется словом "каждый". Это обстоятельство позволяет облегчить затрачиваемый на произведение читательский труд. Но и только. Воссоздание сюжетной канвы все равно требует от читающего бесконечных возвратов, остановок, повторов и подсчетов, а продвижение вперед на одну страницу происходит ценой перечитывания десяти предыдущих. Однако даже самые заядлые любители разгадывания литературных ребусов не будут вознаграждены вожделенным ответом на классический вопрос. Судя по всему, бытие категорически отказалось открыть Гертруде Стайн имя убийцы, поднявшего такой переполох в тихом, маленьком городе. Скрупулезный анализ текста, имеющий целью уяснить хотя бы расстановку героев в произведении, в результате ровным счетом ничего не дает.

Не исключено, что этот вывод позволит некоторым читателям задаться простым вопросом — если сюжет романа так тщательно скрыт, то, может быть, он не очень и важен? И, может быть, история, которую все-таки рассказывает нам Стайн (разумеется, Стайн), — это какая-то другая история, вовсе не про убийство?

На этот вопрос каждый сможет ответить, прочитав замечательный роман "Кровь на полу в столовой" не менее замечательной писательницы Гертруды Стайн. Я же по этому поводу сказала достаточно.