С повестью Евгения Гуляковского «Шорох прибоя» субъективно сложные отношения. Когда читала первый раз – была очень довольна атмосферой и сюжетом истории, отчетливой и ощутимой детективной линией с постепенным «нагнетанием» атмосферы и отчетливой любовной линией. Проблема в том, что к моменту повторного прочтения изменился опыт и психологическое восприятие некоторых вещей, и то, что раньше воспринималось как красивая любовная история теперь выглядит по-другому на общем фоне. Поясню: у главного героя не сложились отношения с женой. На первых страницах повести герой выглядит как одинокий мужчина, который сталкивается с девушкой и подвозит ее – случайная встреча, плохая погода, дорога, которой пользуются редко. И вот дальше возникает такой пассаж: «Изредка встречаются женские лица, невольно заставляющие нас посмотреть на свою жизнь со стороны. У нее было именно такое лицо. Я представил, как минут через десять-двадцать она встанет, поблагодарит за небольшую услугу безликого для нее водителя и, плотно закрыв за собой дверцу, навсегда уйдет из моей жизни. А я останусь, развернусь, подъеду к дому номер семнадцать. <…> На ужин мне предложат все тот же опостылевший салат: от макарон полнеют, котлеты на ночь вредно… Разговоров особых не будет – все уже переговорено за пятнадцать лет супружеской жизни. <…> Наш единственный ребенок так и не родился на свет, других не будет, и вообще ничего не будет. Ничего неожиданного, волнующего, вредного для здоровья. Нас считают очень удачной и вполне благополучной парой. У моей жены золотой характер. Мои друзья завидуют мне и говорят, что в семейной лотерее я вытянул счастливый билет. Наверное, все это так и есть». Из этих абзацев картина складывается неприглядная: заботливая и ухаживающая за собой женщина, готовящая супругу полезные ужины, которую муж абсолютно не ценит. Не понятно, почему она такое отношение терпит – но, конечно, удобство и благополучность для него вполне очевидны. Хочешь волнующего – разводись и иди его искать. Но нет – герой будет ныть и ждать, позволяя за собой ухаживать. И вот одного этого отрывка хватает, чтобы в дальнейшем персонаж никаких симпатий не вызывал. Развитие этой линии вполне понятно: герой заводит интрижку о своей попутчицей, сравнивает жену и любовницу, и уходит от жены. При этом еще умудряется и это сделать некрасиво: «Я не был там уже две недели. Я даже ничего не объяснил Катрин. Она, правда, и не потребовала никаких объяснений. Оказалось достаточно телефонного звонка. Этого я, признаться, не ожидал. Все же мы прожили вместе не один год, и расстаться со мной так просто… Как будто это она со мной расставалась… Нет уж, если быть честным – я с радостью воспользовался случаем избежать всяких объяснений и попросту сбежал». Вот такой товарищ, который лично у меня симпатий не вызывает. Никаких. И финал истории, который раньше выглядел драматично и грустно, теперь вызывает злорадное «так тебе и надо».
Идейно-фантастическая составляющая в повести хороша. Гуляковкий снова – вполне обыденно – ставит вопрос о столкновении человечества с внеземной цивилизацией, технологическое оснащение которой существенно превосходит все возможности и позволяет разговаривать с позиции силы. При этом, она никак себя не проявляет до тех пор, пока человеческие эксперименты не выходят за опасные рамки и не начинают беспокоить ее. Ощутимо здесь и ощущение океана / воды как иной стихии, мало изученной и имеющей возможность удивить человечество. Это интересно – тем более, что Гуляковскому удается создать удивительную атмосферу загадочно-печальной напряженности.
Честное слово, сюжет, фантастическое наполнение и атмосфера повести нравятся чрезвычайно и жаль, что все это складывается с резко отрицательным отношением к главному герою. Тем более, что спровоцировано оно сущей мелочью: а для чего автору вообще понадобился этот семейный конфликт? Будь герой холостым одиноким ученым принципиально ничего бы не изменилось, а симпатий он вызывал бы больше.
