Рецензии

В двадцатые-тридцатые года XX века, в условиях все усиливающегося давления режима на все стороны культурной жизни, в мрачной предгулаговской и предвоенной атмосфере в России сложилась уникальная мощнейшая детская литература. Этот феномен до сих пор не оценен и не изучен так, как он того заслуживает. "Серьезное" литературоведение брезгует детской литературой - эти слова не устают повторять "несерьезные" исследователи, берущиеся за эту тему. И они правы.

А между тем, как справедливо замечает Мирон Петровский, "Крокодил", "Человек рассеянный", "Приключения Буратино", "Волшебник изумрудного города" - это тот набор книг, который обязательно читали все жители империи. Кто-то не читал Достоевского, кто-то не читал Блока, Шолохова или даже историю партии, но все до единого знают, что на вопрос "Что за станция такая - Дибуны или Ямская?" с платформы говорят "Это город Ленинград". Очевидно, что именно эта, детская, литература как объединяющая все слои общества в большой степени формировала сознание соотечественников в XX веке.

Первое издание этой книги вышло двадцать лет назад, в 1986 году. Удивительно, но и по сегодняшний день она остается единственным масштабным исследованием текстов детской литературы именно как литературных произведений - не с точки зрения идеологии или педагогики, а с точки зрения литературоведения. "Книги нашего детства", пара статей Бориса Гаспарова, десяток статей нескольких менее известных авторов - вот в общем-то и все, что написано о детской литературе.

Книга Мирона Петровского объединяет пять эссе о пяти текстах: кроме вышеуказанных, это еще и "Сказка о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий" Маяковского. Этот труд не похож на серьезное академическое литературоведение, при чтении которого у неспециалистов сводит скулы от скуки. Здесь нет обилия специальных иноязычных терминов, а слово "дискурс" на четыреста страниц не встречается ни разу. Напротив, это увлекательное, легко написанное размышление о, как выясняется, очень важных и серьезных вещах: о чем эта детская литература? Почему эти тексты с восторгом читают и дети, и взрослые? Что оставляют они в душе читателя?

Петровский рассказывает историю каждого текста, выявляет литературные и реальные источники образов. Три из пяти эссе рассказывают историю травли текста советской пропагандой. Кроме того, освещается история создания классических иллюстраций к текстам. Петровский показывает, как писатель и художник работают вместе над книжкой, которая мыслится не как иллюстрированный текст, а как единое произведение. Но главное - Петровский раскрывает, как теперь говорят, message каждого текста. Оказывается, что в самые мрачные годы в России почти незаметно для власти детская литература вела со своим - маленьким ли, взрослым ли - читателем речь о таких ценностях, которые никакого отношения не имели ни к одной из "священных коров" эпохи. Так что слова С. А. Лурье в послесловии к книге, где он сравнивает Петровского с Пушкиным ("…восславил свободу - в наш-то жестокий век") относятся скорее к героям Петровского - Чуковскому, Маршаку, Маяковскому, Толстому и Волкову. И именно "Книгам нашего детства" мы обязаны тем, что знаем это.