Рецензии

Фрейд, Дон Жуан и сексуальная революция

Дорогa ложка к обеду, вздохнув, подумал я и закрыл фундаментальный (четыреста страниц убористым кеглем) труд польского писателя Збигнева Ненацкого под названием "Соблазнитель". Роман был написан в 1978 году, а у нас вышел только сейчас. То есть спустя двадцать девять лет.

В свое время книга вызвала бурную реакцию у критиков и читателей. Еще бы! На дворе семьдесят восьмой год, а тут нарастающий гомосексуализм, поднимающий голову трансвестизм, распоясавшийся феминизм и прочие "измы" — эротические и не очень. И все это в Польше, стране бывшего соцлагеря с относительно пуританскими взглядами на предмет. То есть в нужное время и в нужном месте все это было очень остро, свежо и смело. Но сейчас читать про сложности дефлорации, прямо скажем, скучновато. Уже давно сексологи доходчиво объяснили нам с экранов телевизоров, что делать это нужно нежно. Ну а проблема гомосексуализма или, там, феминизма мало волнует даже гомосексуалистов и феминисток, не говоря уже о простых гражданах. После гей-парада в Москве откровения Ненацкого выглядят бледновато.

Разумеется, писатель не ограничился поднятием вопросов сексуального просвещения. Все гораздо масштабнее. Любовь, счастье, смысл человеческого бытия, ответственность писателя... Да много еще чего. В целом роман — это откровения лирического героя о себе и своих близких, чередующиеся с историями проходных персонажей и раздумьями автора. Книга-размышление, философский трактат о любви и жизни, втиснутый в форму художественного произведения.

Беда в том, что, несмотря на глубокую философичность и тонкий психологизм рассуждений, выводы, увы, не поражают оригинальностью. Мужчина должен быть мужественным, а женщина — женственной. Любовь и секс разделять не стоит. Любить — хорошо, а не любить — плохо. Такие вот открытия Америки через форточку. Впечатление такое, что автор, уходя из большого секса, решил оставить нечто вроде прощального напутствия молодым. Типа служи, сынок, как дед служил. А так как в службе ничего особенно примечательного не было, напутствие тоже получилось немного вялым. Любите друг дружку, и все дела.

Гораздо бодрее автор препарирует литературу на предмет ее психологической вредности. Самые яркие страницы романа — это яростный протест против книг, вбивающих в головы несчастных читателей романтическую чепуху, далекую от реальной жизни, и ведущих, таким образом, к неврозам, психическим заболеваниям, комплексам и суицидальным настроениям.

"Некоторые девушки, которые носили в сердце и мечтах литературный образ любви и первой ночи с любимым, встают с любовной постели иногда с глубокой психической травмой, остающейся до конца жизни",— пишет Ненацкий. Интересно, а если бы в книгах с патологическим тщанием были расписаны ощущения, которые испытывает девушка в первую ночь любви? Так, чтобы в красках, талантливо, с физиологическими и психологическими подробностями? Жутко представить такое — тысячи трепетных барышень идут в постель как на Голгофу, уже заранее норовя грохнуться в обморок. И какими садистами должны будут чувствовать себя влюбленные юноши, прекрасно знающие, что придется пережить предмету их обожания. Непросто все, ох, как непросто.

Тем не менее Ненацкий снова и снова возвращается к вопросу: обязан ли автор писать о "грязи" жизни или его "дело — рассказывать красивые и безмятежные истории"? Не читал Ненацкий Сорокина, не читал. А прочти, кто знает, может, и решил бы для себя все вопросы насчет "красивых историй" и "грязи". Но, как бы то ни было, анализ произведений классиков с точки зрения психологии, психиатрии и психоанализа, который дает писатель, безусловно, интересен и сам по себе, без выводов. Тем более что проведен он почти профессионально. Сам Фрейд вряд ли справился бы лучше.

Еще одна важная сюжетная линия в романе, которой отведена едва ли не половина книги,— похождения Мартина Эвена, идеального любовника, этакого Дон Жуана новой формации. Любовные приключения Мартина, очевидно, нужны автору, чтобы проиллюстрировать свои теоретические положения, данные в первой части романа. Задумка сама по себе интересная. Дело в том, что Мартин соблазняет женщин не для удовольствия, а чтобы учить их любви и исцелять их души. Он страстно хочет искупить свою вину за эгоистическое обращение с женщинами в молодости. И чтобы получить это искупление, он отыскивает морально и психически искалеченных женщин и возвращает им с помощью порошка от головной боли веру в себя, способность любить и быть любимыми.

Жаль только, что в этих фрагментах хорошая в общем-то проза Ненацкого вдруг скатывается до уровня сентиментальных романчиков. Куда-то вдруг девается умение автора разбираться в психологии, испаряется его философский взгляд на мир, и в сухом остатке мы имеем ту же Ширли Басби или Джудит Макнот, но в брюках. Такие вот чудесные метаморфозы. Несчастная женщина, суперумный, супертонкий и суперопытный мужчина, коротенькая лавстори с претензией на драматичность и полная несуразица в поступках и репликах картонных героев.

Жаль, жаль, что книга так опоздала. Время ее, увы, не пощадило. Вот бы хоть десять лет назад ее выпустить. Вкупе с лекциями доктора Щеглова роман "Соблазнитель" вполне мог бы произвести очередную сексуальную революцию. Но сейчас — сплошной нафталин. Правда, хорошего качества.