Рецензии

Это было давным-давно. Уже не совсем допетровская Русь, но еще и не совсем петровская Россия. Жили-были три добрых молодца. Илья – сын крестьянский, Алеша из поповичей и... А вот и нет! Не Добрыня, но Дмитрий. Зато Никитин, сиречь Никитич. В общем, картина маслом "Три богатыря". А как же иначе? Нынче в писательском деле, особенно если по исторической части, без аллюзий никак нельзя: постмодернизм и все такое.

Невзирая на сословные различия, росли себе три молодца вместе, дружили, спорили, а бывало, и покололачивали друг друга. А потом вдруг начались события таинственные и ужасные. И детство беззаботное кончилось. Началась тревожная юность. А с нею – и головокружительные приключения...

Та мощная пиаровская компания, которую издатели развернули вокруг романа неизвестного широкой публике Анатолия Брусникина, насторожила: разрекламированное вовсе не значит обязательно хорошее. Помещенные на обложке хвалебные отклики таких мэтров, как Борис Акунин и Сергей Лукьяненко осторожности только прибавили. (Кстати, об Акунине – порой поневоле возникает – а потом вновь исчезает – ощущение, а не Григорий ли Шалвович затеял очередную мистификацию с псевдонимами, иногда уж больно течение речи смахивает на акунинское – в Интернете, кстати, активно ведутся споры, не есть ли А.Б. то же самое, что и Б.А.)

По мере чтения нехорошие предчувствия помаленьку рассеиваются. Нет, конечно, не Лев Толстой и даже не Алексей (который Николаевич). Хотя по времени действие романа и совпадает примерно с "Петром Первым". К слову, сам самодержец Петр Алексеевич в "Девятном спасе" лично не присутствует, а лишь незримо – в виде упоминаний. Да и вообще книга не претендует на звание "широкого исторического полотна, изображающего один из переломных моментов истории Государства Российского".

Если с чем и сравнивать книгу – так лучше с некоторыми сочинениями Артура Переса-Реверте. Так сказать, наш ответ капитану Алатристе. Правда, по форме у испанского сочинителя язык все-таки получше будет, поизощреннее.

Если отряхнуть со своих ног прах книжного гурманства и литературоведческого снобизма, то можно констатировать: перед нами весьма добротно сотканное полотно историко-авантюрного романа. Со всеми положенными почтенному жанру атрибутами: незаконнорожденные и подброшенные дети, "шпаги звон и звон бокалов", коварные негодяи-властоимцы и их приспешники – злые немытые карлы, боящиеся воды и питающиеся жуками (чисто Голлум), утерянные сокровища и артефакты (в романе они присутствуют и в денежном выражении, и в духовном), распрекрасная дева в беде – ну и герои – рыцари без страха и упрека.

А ведь многотрудное дело затеял таинственный Брусникин: писать роман, пусть не сугубо исторический, но все-таки протекающий на фоне отечественной истории. Одно дело, когда смотришь, положим, голливудский блокбастер про Древний Рим или западное Средневековье, другое – когда читаешь про российское прошлое. Тут и тональность особая нужна, и по возможности не ошибиться в реалиях. Фальшь-то – она сразу чувствуется. Кстати, любители обнаруживать в исторических романах "плюшки" могут не торопиться, увидев у Брусникина в тексте, скажем, "Еллино-греческую академию", обвинять автора в ошибке (мол, что это за масло масленое получается?). Это учебное заведение действительно так именовалось во время оно. Нет, наверняка без ошибок и накладок в романе не обошлось: попробуй, к примеру, реконструировать устную речь персонажей, чтобы тому времени соответствовала (да вдобавок социальному, образовательному и культурному статусу героя). Спору нет, уж слишком по-книжному развивается описание похождений трех товарищей: и чудесные спасения с исцелениями, и случайные встречи (Земля она, конечно, круглая, но не настолько), и появление в самый драматический момент нежданной помощи аки deus ex machina. Но тут ничего не поделаешь: приключенческий жанр того настоятельно требует.

К чести автора он устоял еще перед одним соблазном: сотворить очередной исторический детектив (хотя без шпионских игрищ не обошлось – но это дело иное). Первая глава именуется в романе так: "О цифирных тайнах". Ну-ну... "Четырежды девятно данное дважды девятно изыдет, а бойтеся трижды восьми да дважды восьми". Ага, не иначе очередной код, из тех, что так любят авторы интеллектуальных детективов, погнавшиеся за сомнительной славой Дэна Брауна и иже с ним. А теперь, значит, код царицы Софьи? Ничуть не бывало. Цифирная тайна объясняется весьма скоро и без особой интриги – правда, настолько скоро и безынтрижно, что вкрадывается мысль: а не возникнет ли она где-то там. До конца книги этого не происходит. И тут возникает еще одно подозрение: а не всплывет ли цифирь в продолжении? Книжка-то обрывается почти на полуслове. Ну, прямо "Пираты Карибского моря"... Есть у приключения начало, нет у приключения конца. Так что хоть автор и не обещает продолжения, но оно напрашивается само собой. "И как с этим справится наш герой? Все на просмотр картины второй!"