Рецензии

Полоски на асфальте

Имя Евгения Гришковца давно стало брендом. Нет, конечно, сначала Гришковец был никому не известным, потом известным актером, затем певцом, даже недолго телеведущим и, наконец, сделался писателем. То есть писал-то он, наверное, с самого начала, но как-то скромно. Теперь же расправил плечи и стал зваться сочинителем на всех правах, книг-то уже - не одна и не две. Бренд сделался самоокупающимся, что позволило Евгению вести себя, как заблагорассудится, особенно в отношении прессы. На встрече с читателями Евгений про свой новый роман с лаконичным; названием "Асфальт" распространяться отказался, впрочем, общаться с журналистами тоже. Будучи не в духе, немного порассуждал о пользе автографов (стоит заметить, что эту маленькую речь Гришковец произносит из года в год и на каждой автограф-сессии) да сел подписывать книги. Но о чем же новая книга? Естественно, о простых людях. В романе как такового сюжета нет. Вяло текущее повествование уныло крутится вокруг одного события.

Главный герой Миша - человек без особых талантов. В сущности неплохой, любящий семьянин, бывает, конечно, что и он заводит романы на стороне, но не часто, ибо бережет чувства жены. Любит детей, работу (у него, кстати, свой бизнес - его фирма производит дорожные знаки), с друзьями часто встречается. Не сказать, что Миша очень уж сер, но и не особо героичен. Гришковец еще вначале предупреждает: "Я знаю так много умных, сильных, трудолюбивых людей, которые очень сложно живут, которые страдают от одиночества или страдают от неразделенной любви, которые запутались, которые, не желая того, мучают своих близких и сами мучаются. То есть людей, у которых нет внешнего врага, но которые живут очень непросто". Вот и Миша живет, как живется, трудится, думает, ищет смысл (только как-то уж очень нерешительно). Да все бы ничего, будь роман чуть динамичнее и глубже. А то читаешь и видишь пустоту в словах, в Мише, в его жизни. Хотя, кто знает, может быть, сегодняшние люди выглядят именно так.

Первое, что смущает - однообразность приемов, точнее, чаще всего используется только один - частичное повторение предыдущей языковой конструкции. Гришковец - все же актер разговорного жанра. И, пожалуй, именно это и помешало ему написать действительно хорошую книгу. Такой рефрен оправдан в коротком рассказе, стишке, небольшом монологе, но не в романе. Постоянные повторы, ненужные уточнения только отягощают читателя скучными подробностями. А к середине книги просто утомляют, ибо автор становится нуден и предсказуем. Например, говорит один из героев: "Ты хороший человек. И мне нужно знать, что ты мой друг. Ты можешь меня другом не считать. Но дай мне тебя считать другом! - Степа допил остатки пива, которые тоненько желтели на донышке. - Я понял, Миша, что мне друзья нужны". Эту же мысль можно было сказать одним предложением, да и вообще не стоило растягивать повесть до романного объема. Для большой вещи Гришковцу не хватает дыхания. Мишины размышления крутятся вокруг одного и того же события - самоубийства старой знакомой. Как выясняется, именно ей он обязан практически всем в своей жизни. Юля нашла ему жилье, первую работу в Москве, стала настоящим другом, всегда помогала, слушала и так далее. А он ее вроде как предал, точнее, даже не предал, так, закрутился, заходил редко, не справлялся. Все как по писанному: "Что имеем, не храним", а, потерявши, очень расстраиваемся.

Плюс книги в том, что герой так и не узнает причины, толкнувшей Юлю на страшное дело (не детектив все же). Но в книге не чувствуется ни настоящей человеческой тоски, ни большого горя, ни неожиданно пришедшего знания. Только такая приглушенная печаль. Герой неинтересен, его размышления большей частью банальны (в книге вообще много штампов и пустот). Помасштабнее бы идею, и одно из Мишиных рассуждений зазвучало бы иначе. "Я полечу завтра вырывать свой кусок. И я его вырву! А зачем я здесь? Зачем я здесь живу? Зачем живу в Москве и, как ты говоришь, живу не по-московски? Зачем этой самой Москве сопротивляюсь?" и так далее. Для чего эти непрестанные разговоры о провинции, Москве, приезжих? Наверное, они важны для самого автора, но в романе ни к чему не ведут.

А еще в Мишиной жизни уже одна смерть была. В детстве мальчишка-хулиган сорвался из-за него с крыши. Это событие осело в Мишиной душе, но совесть не особенно затронуло. Не каждый день каялся, а опять же случайно вспомнил - за Юлиной смертью из памяти потянулись прошедшие события.

Увы, Гришковец развивает неновую для беллетристики мысль. Мол, каждый человек, большой и маленький, оставляет в жизни свой ни на что не похожий след. В прошлой книге "Следы на мне" персонажи отпечатывались в памяти рассказчика. В этой - Гришковец пытается углубить метафору. Жизнь - не что иное, как (не поверите!) асфальт (тут уместно вновь припомнить дорожные знаки и крупный заказ, который пытается получить главный герой - они-то и сигналят нам о том, что неспроста у романа такое убийственное название). Да и финальная фраза: "Ничего! Мы еще нарисуем наши полоски на асфальте", неуклюже расшифровывает метафору, запоздало развенчивая образ.