Осенью во Владивостоке выходит в свет первая книга из пятитомного собрания сочинений Владимира Арсеньева в полной авторской версии, неизвестной современному читателю. Выход нового издания отнюдь не случаен. В этом году мы отмечаем юбилей известного русского путешественника, ученого и писателя.

Осенью во Владивостоке выходит в свет первая книга из пятитомного собрания сочинений Владимира Арсеньева в полной авторской версии, неизвестной современному читателю. Выход нового издания отнюдь не случаен. В этом году мы отмечаем юбилей известного русского путешественника, ученого и писателя.

Первое издание книги "По Уссурийскому краю" в 1921 году было единственно полным. Все последующие появлялись с большими сокращениями. Так, из 40 глав оставлено было всего 29.

Незадолго до смерти Арсеньев в одно из предыдущих изданий внес все сокращенные главы, а также некоторые изменения и дополнения. Именно в таком виде и должно выйти новое собрание сочинений.

Владимир Клавдиевич Арсеньев – известный российский писатель, путешественник-натуралист, ученый. За 30 лет Арсеньев опубликовал и оставил нам 130 научных, популярных и литературно-художественных работ. Из них самые известные – "По Уссурийскому краю" и "Дерсу Узала". По материалам книги "Дерсу Узала" японским киноклассиком Акирой Курасавой был снят одноименный фильм, получивший мировое признание.

Имя Владимира Арсеньева увековечено в названиях городов и сел, рек и водопадов.

Поручик Арсеньев

Владимир Клавдиевич Арсеньев родился в Петербурге 10 сентября 1872 года в семье железнодорожного служащего Клавдия Федоровича Арсеньева и домохозяйки Руфины Егоровны, у которых было четыре сына и пять дочерей. Клавдий Арсеньев происходил из крестьян, но поднялся до генеральской должности на Николаевской железной дороге и даже получил звание потомственного почетного гражданина Петербурга. Благодаря этому дети получили хорошее образование. Владимир успешно окончил военное, а затем и юнкерское училище, в котором преподавал знаменитый путешественник Грум-Гржимайло. Он-то и заразил молодого юнкера жаждой путешествий и привлек его внимание к Сибири и Дальнему Востоку. После окончания училища Арсеньева по собственной просьбе отправили в Сибирь.

Поручика Арсеньева распределили в 3-й Западно-Сибирский батальон. Во Владивостоке его назначили муштровать молодых солдат. Он рьяно взялся за дело. Но скука стала заедать молодого деятельного офицера, и он начал изучать окрестности, а заодно китайский язык и местные обычаи.

Арсеньев стал часто выбираться в тайгу на охоту. Командование заметило это увлечение и назначило его заведующим охотничьей командой полка. Подразделение занималось также рекогносцировкой местности, разведкой и составлением карт. С того времени жизнь Арсеньева была тесно связана с разведкой.

С 1900-го по 1905 год он успел поучаствовать в двух дальневосточных военных кампаниях. Сначала был поход 1900 года в Китай против восставших "боксеров". Арсеньев непосредственно участвовал в походе, что в советское время инкриминировалось ему как "участие в подавлении мирового революционного движения".

Во время русско-японской войны он был откомандирован в команду по поиску японцев, высадившихся десантом в районе Ольги и Тернея. Японский отряд был обнаружен и частично уничтожен, остальных взяли в плен. В том походе у Арсеньева и зародилось желание исследовать северные районы Уссурийского края.

Дерсу Узала

В 1906 году, с мая по ноябрь, Владимир Арсеньев, тогда еще штабс-капитан, руководил небольшим отрядом, который прошел по тайге около тысячи километров и форсировал десятки рек. Это была первая крупная экспедиция исследователя по Сихотэ-Алиню. Именно тогда, по его утверждению, а точнее, по словам героя его книг, он познакомился с аборигеном по имени Дерсу Узала. На самом деле такого человека не было. Это герой книг Арсеньева, которые наполовину все-таки художественные. У Владимира Клавдиевича было много проводников, и образ Дерсу Узала аккумулирует разные их черты. Но у Дерсу прототип все-таки был.

Познакомились они 3 августа 1906 года, когда Арсеньев организовал свою первую экспедицию на Сихотэ-Алинь, где он случайно встретил в тайге гольда (нанайца) Дэрчу из рода Очжал. Дерчу Очжал сопровождал Арсеньева в походах только два года. 13 марта 1908 года во время ночной стоянки близ станции Корфовская гольд был убит во сне.

В 1906–1910 годах Арсеньев совершил три больших экспедиции по Сихотэ-Алиню. Средства на них давал Приамурский отдел Русского географического общества. За свои исследования путешественник был награжден серебряной медалью общества и назначен директором Хабаровского краеведческого музея.

В 1911 году Владимир Клавдиевич по заданию генерал-губернатора предпринимает экспедицию на побережье Японского моря к северу от залива Святой Ольги. Задача ее заключалась в борьбе с хищническим иностранным соболеванием, которое приводило к массовому истреблению ценного пушного зверя в крае.

В 1913-м Арсеньев познакомился с Фритьофом Нансеном, прибывшим в Хабаровск и Владивосток. Он сопровождал знаменитого норвежца в его поездках по Амуру и Уссурийскому краю. "Было чему поучиться под руководством такого знающего проводника, как знаток этих краев и бывалый путешественник капитан Арсеньев", – написал Нансен в книге "В страну будущего".

Вместе с Нансеном Арсеньев вынашивал план "ледового похода" – путешествия из Хабаровска к Ледовитому океану на собаках и оленях, а затем морем во Владивосток. Однако Первая мировая, а потом и Гражданская войны не позволили осуществиться этим планам...

28 апреля 1911 года В.К. Арсеньева назначили производителем работ Уссурийской межевой партии в Переселенческом управлении землеустройства и земледелия. У него появилась возможность свободно заниматься изучением края. В виде исключения штабс-капитану Арсеньеву сохранили на гражданской службе офицерский чин и довольствие. Через год Арсеньев был назначен чиновником особых поручений Приамурского генерал-губернатора. Через полторы недели он уже стал исполнять должность штаб-офицера "для исполнения поручений по рабочему вопросу" при Переселенческом управлении.

В январе 1917 года подполковника Арсеньева зачислили в военное ведомство, а 28 марта определили в 13-й Сибирский стрелковый запасной полк. В начале мая Владимиру Клавдиевичу пришлось поехать на фронт, но благодаря усилиям друзей 27 мая Арсеньева сняли с поезда в Ачинске и вернули в Хабаровск в распоряжение штаба Приамурского военного округа.

На первом съезде депутатов городских и уездных Советов было принято решение ходатайствовать перед правительством об учреждении должности комиссара по инородческим делам. Так Арсеньев стал комиссаром по делам туземцев. Позже он вновь отправился в экспедицию и узнал об Октябрьской революции только в феврале 1918 года.

Под колпаком ОГПУ

Во время Гражданской войны жизнь Арсеньева резко поменялась. В 1918 году он узнал, что от рук бандитов во время налета в Петрограде погибли все его близкие родственники.

До 1922 года Арсеньев много путешествовал, служил во Владивостоке при пароходстве. Но с Белой гвардией решил все же не уходить.

Затем были частые подозрения и вызовы в ОГПУ (он должен был, как бывший царский офицер, ежемесячно отмечаться в органах). Но Владимира Клавдиевича ценили в Москве как "главного специалиста по Приморью", и поэтому, несмотря на все его прегрешения перед "мировым революционным движением" и советской властью (речь идет о переправке бывших белых офицеров через границу в Китай), его не арестовали и прощупывали довольно осторожно.

Но и он сам к этому времени примирился с советской властью. В 1922 году бывший царский полковник был уволен из армии, после чего читал лекции во Владивостокском университете, заведовал кафедрой краеведения и этнографии. В конце 1920-х его начали приглашать в Москву, где интересовались его мнением о природных возможностях Дальнего Востока. Одна за другой были опубликованы книги "По Уссурийской тайге", "Дерсу Узала", "В дебрях Уссурийского края".

В 1928 году он получил письмо от Максима Горького: "Уважаемый Владимир Клавдиевич! – писал главный пролетарский писатель. – Книгу вашу ("Дерсу Узала") читал с великим наслаждением. Не говоря о ее научной ценности, конечно, несомненной и крупной, я увлечен и очарован был ее изобразительной силою. Вам удалось объединить в себе Брема и Фенимора Купера – это, поверьте, не плохая похвала. Гольд написан вами отлично, для меня он более живая фигура, чем Следопыт, более художествен..."

В 1928-м Арсеньев сделал секретный доклад для ВКП(б) по китайско-корейскому вопросу. Сам Владимир Клавдиевич придерживался национал-патриотических позиций: "Наша колонизация имеет вид клина, слабеющего на своем конце и вклинивающемся в исконные земли желтых народов... При более близких сношениях наших с жителями Маньчжурии и Кореи опасность переполнения наших пределов китайцами и корейцами будет все более и более возрастать... Район, примыкающий к Маньчжурии и Корее, надо оградить от китайских и корейских засельщиков. Густо заселять эти районы переселенцами из Сибири и европейской части Союза. Создать благоприятные условия проживания колонистов в приграничной полосе. Укрепить границу сильными промышленно-экономическими организациями. Увеличить число пароходов Совторгфлота..."

В итоге из Приморья в 1937–1938 годах выселили всех китайцев и корейцев, что привело к обеднению края человеческими и трудовыми ресурсами. Мечты Арсеньева не сбылись – Дальний Восток до сих пор остается слаборазвитой, малонаселенной колонией России, ее слабым звеном...

Тайна гибели

В 1930 году Арсеньев выехал в низовья Амура. Там работали четыре экспедиции по исследованию природных ресурсов региона, которыми он руководил. В тайге он заболел воспалением легких и в тяжелом состоянии вернулся во Владивосток.

Ночь с 3-го на 4-е сентября была для него последней. Врач, вызванный за два часа до смерти Арсеньева, нашел его состояние не внушающим опасения. Умер Владимир Клавдиевич в своей постели, в доме по Федоровской улице, которая сейчас носит его имя, за шесть дней до своего 58-летия.

Уже тогда появились слухи, что его гибель была не случайной. На самом деле его смерть была спровоцирована сильнейшей депрессией, вызванной тем, что Владимир Клавдиевич понял: ОГПУ не оставит его до конца жизни... После смерти Арсеньева его имя находилось в Советском Союзе под полузапретом до 1950-х годов.

Последняя просьба известного путешественника стала известна спустя 80 лет после его смерти. Завещание исследователя ректор Дальневосточного государственного технического университета, профессор Геннадий Турмов обнаружил случайно в одном из букинистических магазинов Москвы. В нем исследователь просит похоронить его не на кладбище, а в лесу. Также он хотел, чтобы на его могильной плите было высечено обращение к путникам. Почему к словам ученого никто не прислушался, история умалчивает.